Извращенец

Когда мне стукнуло десять лет, моя мама вызвала меня на откровенный разговор. Это я поняла сразу, как только увидела её лицо, и сложенную вчетверо газету, торчащую из кармана маминого домашнего халата. Все серьёзные разговоры со мной мама вела, зачитывая мне вслух какую-нибудь поучительную статью из газеты, и заканчивала разговор словами: "Лида, ты всё поняла?" Иногда я абсолютно нихуя не понимала, но всегда согласно кивала головой. В противном случае, мама читала мне газету ещё три раза подряд. Таким образом, к моим десяти годам я имела уже три серьёзных разговора с мамой. По статье: "В Африке голодают негры", которая должна была пробудить во мне сострадание к убогим, и, само собой, пробудила, причём, настолько, что я неделю ложилась спать, положив под подушку фото из газеты, с которого на меня смотрел грустными базедовыми глазами облепленный мухами цеце маленький голодный негроид. По статье "Курение - отрава", где подробно рассказывалось о том как курение убивает людей раком, и по статье "Маленький дьявол", где писали про девочку, которая убила свою маму кухонным ножом, за то что та не пустила её в субботу в кино, на мультик "Лисёнок Вук". Последнюю статью мне мама прочитала три раза, потому что с первого прочтения я не поняла - нахуя мне это знать? После третьего я догадалась, что моя мама таким образом намекает, что в субботу я отсосу с Лисёнком Вуком, потому что она меня собирается наказать, и предупреждает, что ножи с кухни она попрячет.
На очереди была четвёртая статья, и, судя по выражению маминого лица - читать мне её собирались раз десять.
- Лида, ты уже совсем взрослая, - начала моя мама, разворачивая газету, а я этим поспешила воспользоваться:
- Тогда купи мне лифчик. Ну, хоть на вырост...

О лифчиках я мечтала с ясельной группы детского сада, и плевать хотела, что мне не на чем их носить. Главное, чтобы они, вожделенные ситцевые лифчики, лежали в моём шкафу.
- С деньгами сейчас туго, - строго сказала мама, и разложила газету у себя на коленях, - так что я купила тебе синенькие рейтузики. А теперь слушай...
Первую читку статьи я прослушала, потому что думала о том что синенькие рейтузики - хуёвая альтернатива лифчикам, вторую читку я слушала вполуха, и поняла, что речь идёт о какой-то непослушной девочке, а третья меня заворожила никогда ранее неслыханным словосочестанием "половая щель". Так что с четвёртого раза я поняла что в статье писали о девочке, которая шла в школу, и по дороге встретила дяденьку, который оказался "извращенцем" (это слово я тоже слышала впервые, и оно мне понравилось), и дяденька тот предложил девочке пойти к нему в гости посмотреть на маленьких котят, после чего что-то сунул ей в "половую щель".
- Ты всё поняла, Лида? - Спросила меня мама, закончив читать статью в четвёртый раз.
- Да. - Ответила я, раздумывая: спросить маму про половую щель и извращенца, или нет.
- Что ты поняла? - Не успокаивалась мама, и буравила меня взглядом.
- Что нельзя разговаривать с извращенцами, которые предлагают показать котят, а сами хотят залезть в половую щель.
- Вот и молодец. - Повеселела мама, оставила мне газету, и ушла звонить тёте Марине с третьего этажа.
На всякий случай, я сама ещё раз перечитала газету, и сильно позавидовала той девочке с половой щелью, которая познакомилась с извращенцем. Фотография этой девочки была на весь газетный разворот, а это было моей второй заветной мечтой, после лифчиков: чтобы мою фотографию напечатали в газете.
На следующее утро, идя в школу, я постоянно оборачивалась назад, и останавливалась через каждые три метра, в надежде встретить извращенца. Половой щели у меня всё равно не было, так что я его совсем не боялась. Я только хотела у него спросить: кому отдать мою фотографию, чтобы её напечатали в газете? Извращенца я не встретила, но на первый урок опоздала.
- Опаздываем, Лида? - Строго спросила меня учительница, и добавила: - Дневник на стол.
Кинув на учительский стол дневник, я села на своё место, рядом с подругой Анькой.
- Проспала? - Шёпотом спросила меня Анька, пока я доставала учебник математики.
- Неа. Потом расскажу. - Пообещала я, и заткнулась до конца урока.
А уже на следующей перемене я стала звездой. Сидя на подоконнике, окружённая десятком своих и не своих одноклассниц, я, страшно вращая глазами, рассказывала:
- Этого извращенца видели в нашем районе. Он совсем старый, там было написано что ему около тридцати лет. Нападает на девочек, заставляет их смотреть маленьких котят, а потом лезет в половую щель. А девочка та после этого умерла!
Одноклассницы ахали и шептались, а я гордилась тем, как круто я их всех наебала, потому что не хотела делиться с ними правдой о том, что извращенца можно попросить отнести в газету твою фотографию. А то б они все ломанулись бы искать моего извращенца, и кто-нибудь по-любому нашёл бы его раньше меня. И у неё даже могла бы быть ненужная половая щель, которую можно было б обменять на публикацию в газете.
Правду я открыла только Аньке, когда мы возвращались с ней домой из школы.
- Круто! - Сказала она, выслушав мой план до конца. - А как мы будем его искать?
- Очень просто. - Я подтянула свои новые синенькие рейтузики. - У школы много дяденек ходит. Надо просто спросить у них - есть ли у них дома котятки, и не нужна ли им половая щель. Это ж просто.
- Ты такая умная, Лида... - С завистью сказала Анька, и спросила: - А у тебя есть половая щель?
- Нет, конечно. - Я с презрением посмотрела на Аньку и демонстративно вывернула карманы: - Куда б я её, по-твоему, могла бы положить? Мы просто обманем извращенца. Дадим ему свои фотографии, а сами пойдём в милицию, и скажем милиционерам, чтобы они посадили извращенца в тюрьму. Только не сразу, конечно, пусть сначала он до газеты дойдёт.
Возле нашего с Анькой подъезда толпился народ.
- Вау! - Расширила глаза Анька. - Сколько людёв! Наверно, кто-то из окна пизданулся.
Мы захихикали. Слово "пизданулся" мы услышали недавно, и оно нам очень нравилось. Только пока не было случая, чтобы можно было его применить на практике.
- Яйца, яйца бы ему оторвать, пидорасу! - Голосила где-то в толпе тётя Клава из пятого подъезда. Я её по голосу узнала. - Чего удумал, уёбок! Это хорошо что Танька его спугнула!
Тут я услышала голос своей мамы, и напряглась.
- Стоим мы, значит, с Наташкой Козловой, и курим. - Начала моя мама, а я нахмурилась: не знала, что она курит, врунья. А мне ещё статью о вреде курения читала, и газетой по голове стучала. - Лидка ж у меня не знает, что я курю, поэтому мы с Наташкой на чердаке курим. И тут, значит, слышим - лифт приехал на девятый. И голос детский. Мы ещё думаем: кто это приехал? На девятом у нас одни алкаши живут, там детей ни у кого нету. И тут, значит, люк на чердаке открывается - и Маринка Клавкина там появляется. "Здрасьте, тёть Тань" - говорит. А по лестнице вниз уже грохот слышен. Я её спрашиваю, мол, ты что здесь забыла, Марина? А она мне: "А мне дяденька обещал тут котяток показать на чердаке, только почему-то убежал". Вы представляете, какой ужас? Я, конечно, сразу бегом вниз, а его уже и след простыл. Съебался извращенец!
- Эх, съебался наш извращенец... - Простонала стоящая рядом Анька, и я тоже с досадой плюнула на асфальт: - Блин, теперь про Маринку в газете напишут. Это нечестно!
- Ещё как нечестно. - Анька расстроилась не меньше. - Придётся теперь пораньше в школу выходить, чтобы извращенца поймать. И у Маринки спросить надо: она ему фотографию свою давала или нет?
Но с Маринкой мы так и не поговорили. Тётя Клава отправила её на три месяца к бабке в Тамбов. Зато с мамой у нас состоялся пятый серьёзный разговор, и первый - который без чтения статей.
- Лида... - Маму почему-то трясло, и пахло от неё табаком. - Сегодня на тёти Клавину Марину напал извращенец. Помнишь, мы только вчера об этом говорили?
- Помню. - Кивнула я. - Ты куришь на чердаке?
- Не твоё дело! - Огрызнулась мама, и занервничала. - Я очень редко курю. Скоро брошу. Ты помнишь, что делает извращенец?
- Показывает котят, и требует половую щель. - Ответила я, и вздохнула: - Ко мне он никогда не подойдёт.
- И слава Богу! - Нервно крикнула мама, и достала из кармана сигареты. - Я покурю тут, ладно? Разнервничалась. Ты ж у меня умная девочка, так что заруби себе на носу: никаких котят, никаких чердаков и подвалов, и никаких конфеток от посторонних не брать!
- Покури, чоуштам. - Важно ответила я, и подтянула рейтузы. - ты не волнуйся, я, если увижу извращенца - сразу в милицию пойду. Сразу же.
Неделю мы с Анькой выходили из дома в полвосьмого утра, и бродили в осенних потёмках возле школы, выискивая нашего извращенца. Его нигде не было.
- Это всё мама твоя виновата, - высказывала мне Анька, - Это из-за неё он испугался и убежал. Так что теперь хрен нам, а не фото в газете.
Я плелась рядом, опустив голову, и не возражала. А чо тут скажешь? Анька была стопроцентно права.
Тёмный силуэт у забора школы мы увидели не сразу. И заметили его только когда он приблизился и сказал:
- Девочки, можно с вами поговорить?
- О, - толкнула меня локтем Анька, - смотри: с нами взрослый дядька поговорить хочет. Надо у него будет спросить: не видал ли он тут извращенца?
- Здрасьте. - Сказала я дядьке, и с интересом на него уставилась. На извращенца он был совсем не похож. Дядька как дядька. Ни бороды, ни усов, ни пиратского ножа на поясе. Говно какое-то, а не извращенец.
- Девочки... - Сбивчиво начал дяденька, - можно я сейчас подрочу, а вы посмотрите? Только не убегайте, я вам ничего плохого не сделаю.
- И котят не покажете? - Посуровела Анька.
- И в щель половую не полезете? - Насупилась я.
- Нет! - Истерично выкрикнул дядька, и начал расстёгивать штаны. - Я только подрочу!
- Ну что скажешь? - Я посмотрела на Аньку?
- Путь дрочит, чоуштам. Всё равно до звонка ещё двадцать минут. Хоть посмотрим чо это такое.
Дядька тем временем достал из штанов хуй, и ритмично задёргал рукой.
- Фигасе у него письку разнесло... - Присвистнула Анька. - ты у мальчишек письку видала?
- В саду только. Лет пять назад.
- И чо? Такая же была?
- Не... Та была маленькая, на палец похожая, только остренькая на конце. А это колбасятина какая-то синяя.
- А может, это и не писька вовсе? - Предположила Анька, и подёргала дядьку за рукав:
- Это у вас писька или нет?
- ДАААА!! - Прохрипел дядька, и задёргал рукой ещё динамичнее. - ПИИИСЬКА!!!
- Охренеть. Бедный дядька. - Анька сочувственно посмотрела на дрочера, и погладила его карман. - Кстати, а что он делает?
- Мне кажется, он хочет нас обоссать... - Ответила я, и на всякий случай отошла подальше от дядькиной письки.
- Дурак он штоле? - Анька тоже отодвинулась. - А обещал только подрочить. Ты знаешь что это такое?
- Ну... - Я задумалась. - Наверное, то же самое, что и поссать. Только зачем ему это надо - не знаю. Надо его спросить: когда он уже, наконец, поссыт, и тогда мы с ним поговорим об извращенце. Может, он его видел?
- Дяденька, - Анька встала на цыпочки, и похлопала мужика по щеке: - Вы, давайте, быстрее уже дрочите, а то нам с вами ещё поговорить надо, а звонок уже через десять минут. Долго ещё ждать-то?
- Блять! - Грязно выругался дядя, и стал убирать свой хуй обратно в штаны. - Дуры ебанутые!
- А чой-та вы тут матом ругаетесь? - Возмутилась я. - Мы, между прочим, дети! Вы обещали только подрочить, а сами матом ругаетесь. Мы на вас в милицию пожалуемся!
- И скажем там, что вы нам обещали котяток показать, и в щель половую залезть. - Анька тоже внесла свою лепту. - Ходят тут всякие, извращенцами прикидываюся, а сами даже письки нормальной не имеют.
- Действительно. - Поддержала я подругу. - А то мы прям писек мужицких никогда не видали, и не можем отличить человеческую письку от тухлой колбасы.
- Ебанашки! - Дядька дрожащими руками застёгивал ширинку, и продолжал ругаться: - Блять, нарвался на извращенок! Повезло!
- Кто извращенки? - Я сделала стойку. - Мы? Мы с Анькой извращенки?!
- Полнейшие! - Дядька повернулся к нам спиной. - Дуры интернатские!
- Анька... - Я повернулась к подруге, - Ты поняла, чо он сказал?
- Конечно, - Анька подпрыгнула, встряхивая ранец за своей спиной. - он сразу понял кто мы такие, и кого ищем. Сам, поди, извращенца нашего тут вынюхивает, тварь. И это не писька у него была, а самая настоящая половая щель! Знает, на что нашего извращенца приманивать!
- Ещё раз его тут увидим - палками побьём! - Я обозлилась. - И щель отнимем.
- Да так, чтобы он пизданулся! - Анька ввернула наше любомое слово, и мы захихикали.
- Плохо, конечно, что мы сегодня извращенца не нашли. - Я толкнула железную калитку, и мы вошли на школьный двор. - Но можно будет в выходные полазить по подвалу и чердаку. Может, он там где-нибудь живёт?
- Можно. - Согласилась Анька. - На всякий случай, колбасы с собой возьмём. Надо ж его на что-то ловить?
- Хорошо б ещё половую щель где-то раздобыть. Щель он любит больше, чем колбасу.

... Под трель школьного звонка мы с Анькой уверенно вошли в двери своего третьего "Б" класса.
До встречи с извращенцами, пытающимися запихать нам под музыку Тома Вейтса в половую щель консервированную вишню, с целью вынуть её обратно и сожрать - нам оставалось чуть больше десяти лет...

Старая Пелотка